Настоящее начало этой истории, как выяснилось, лежит далеко, в 40-х годах XX века. Но для меня она началась неделю назад, во время ремонта. Мы тогда разламывали очередную деревянную конструкцию, и там я увидел на доске странный чёрный штамп.

Всё бы ничего, да на штампе вполне отчётливо виднелось «Made in U.S.A.» и ещё какие-то аббревиатуры. Откуда у нас такое? Поспрашивал знакомых и стариков-соседей, но о моей находке чего-либо конкретного рассказать не смогли. Это, говорят, - тара какая-то американская. И вообще, в нашем Рузвельт-городке – и не такое бывает! Доводилось мне и раньше слышать такое прозвище Кадалы, но чтобы встретить материальное этому подтверждение – это было впервые.

Поковырялись с другом с буквами на оттиске и обнаружили, что это маркировка поддона или какой-то другой тары, произведённой под надзором Бюро по Инспекции Лесоматериалов Западного Побережья США (The West Coast Lumber Inspection Bureau) Такое название эта ассоциация получила после 1941 года и оно применялось до 1968-го. Это уже что-то, и интерес к находке разгорелся ещё больше.

В 1941 году West Coast Lumber Association создала новый отдел, Бюро по Инспекции Лесоматериалов Западного Побережья США, в целях повышения качества услуг и расширения бизнеса. А расширение производства у участников ассоциации вскоре последовало. Ассоциация процветала за счёт 2-й мировой и активных поставок тары для оборудования и агрегатов, поставляемых союзникам по ленд-лизу. Очень кстати оказались для ассоциации объёмные заказы тары от оборонного ведомства США.

Вскоре нас ждал ещё один сюрприз. Продолжая разборку старых построек на одной из досок увидели прикреплённый на усики, как в скоросшивателе, крепкий бумажный пакет с надписью «РАСKING LIST», что в переводе с заморского - «опись вложения». Пакет был нетронутый. Оно и понятно - наши люди по инструкции не работают. Внутри оказался лист бумаги с напечатанным на печатной машинке списком. Заголовок гласил: «A.C.Миллер и компания», Атланта, штат Джорджия. Контракт № W-01-009-0RD-700. Ниже шел перечень всевозможных деталей и крепежа, упакованного в отличную американскую тару размерами 80 на 144 дюйма (2 на 3,6 метра). В перечне ни о чём не говорящие детали, включая болты, гайки, хвостовики, петли, луки, пластины, шпильки, брезент, плоские и якорные шайбы и т.д. На первой позиции списка, правда, значился объект сборки, но значился он очень скромно и назывался просто: «объект сборки – 2 шт». Слева от каждой позиции простым карандашом в графе «chkd» была проставлена галка – «упаковано».

Так что же упаковывали в столь немаленький ящик? Может быть из-за войны, соблюдая секретность, было запрещено указывать наименование боевой техники? Загадка полувековой давности интриговала всё больше.

Помогла одна строчка – четвёртая в первой колонке – «Safety strap» – ремень безопасности. По нему можно предположить какую-то автотехнику: других зацепок на первый взгляд не нашлось. Это была единственная ассоциация, которая возникала в голове. Обязательное использование ремней безопасности в Советском Союзе началось в 1979 году – а это уже явно позже тех событий, которые мы взялись распутывать. Тем не менее, на американской технике они вполне могли уже быть, ведь ремни безопасности запатентовали ещё раньше – в 1907-м и всё в тех же СШСА. Однако память упорно подсказывала картинки автомобилей военного времени и ни в одном из них ремней безопасности не было.

Пришлось полистать словари и поработать со спецификацией, которую услужливо вкладывали в каждую коробку американцы, и так любезно оставили в целостности забайкальские сборщики из «Рузвельт-городка». Не буду описывать эту рутинную работу, сразу скажу, что в итоге «Safety strap» оказался ремнём-ограничителем, который закрывал вход в кузов, а набор крепежа подозрительно совпал с аналогичным набором, который входил в комплектацию грузовика «Студебеккер» модели US6.

Модель US6 была самой массовой. Студебеккеры поставлялись Советскому Союзу по ленд-лизу. Они отличались повышенной проходимостью и грузоподъёмностью (по сравнению с отечественными грузовиками). Также, в отличие от советских грузовиков, они имели полный привод – на все три оси. Кроме полноприводной модели US6x6 в Красную армию поставлялся US6x4 с колёсной формулой 6x4. Всего за время 2-й Мировой в СССР поставлено около 100 000 Студебеккеров.

Получается, что в Читу приходили из США ящики с разобранными грузовиками Studebaker, а здесь, на Кадале из них собирали автомобили, чтобы отправить на фронт бороться с милитаристской Японией! Этот факт интриговал ещё больше. Ища информацию об этом наткнулся на роман Юрия Кувалдина «Философия печали», в котором есть эпизод с воспоминаниями фронтовика, написанный как бы «с натуры»:

«…Дубовской медленно поднял руку с выставленным мизинцем.
- Я говорю от всей души, - сказал он, - и с детства не юморю. Это надо мной постоянно юморят. Я в 17 лет, во время войны был призван в учебный автополк. Получил права. Отправили на восток. Да, – вздохнул Дубовской, рассматривая продавщицу. – В Чите участвовал в сборке автомобилей, части которых поступали по ленд-лизу. Шла война с Японией. В монгольском городке Тамцак-Булаг доверили грузовик «Студебеккер ЮС-6-62», шесть на четыре... »

Хоть и художественное произведение, но всё же. Автомобильная техника прибывала в Читу виде сборочных комплектов – в ящиках, и машины собирали тут, на Кадале. Тут же оставались и щиты от упаковки. Как же не пустить их в дело хозяйственным русским мужикам? Вот и пустили. Целые дома выстроены из таких щитов. Засыпные, правда, но дома. Долгие годы Советский Союз рассчитывался по ленд-лизу, и долгие годы продукция американского автопрома была в гаражах советской Родины и противостояла империализму, а в домах из щитов, сработанных на совесть американскими таропроизводителями, жили простые советские труженики.

PS. По ленд-лизу Советский Союз так и не рассчитался. Последние выплаты были сделаны уже современной Россией в 2006 году. Последние военные Студебеккеры закончили свой путь на ухабистых русских дорогах где-то в 1980-е. А мы на прошлой неделе доломали барак, построенный из тары, в которой те самые Студебеккеры приехали к нам по ленд-лизу. Всему в этом мире когда-нибудь да приходит конец.