Староверы в истории России – феномен поразительный. Сторонники староверия на земном шаре сохраняли древнерусскую культуру на протяжении трети тысячелетия. Осмотрительный консерватизм старообрядцев во многом оказался нужным для нового подъема или возрождения национальной культуры, ибо продлил ее бытование до наших дней и, надо полагать, еще сослужит свою службу в различных уголках земного шара, куда забросила судьба горсточки русских людей, приверженцев старой веры и старых обрядов.

Гонимые властями старообрядцы становились невольными насельниками новых земель. Их хозяйственная деятельность на этих землях требовала выхода на рынок, что приводило к завязыванию связей с аборигенами края, к взаимовлиянию различных культур. Такое взаимное влияние наблюдалось почти везде, где поселялись старообрядцы (на Украине и в Прибалтике, в Белоруссии и Польше, на Урале, в Западной Сибири, на Алтае, в Забайкалье и на Дальнем Востоке).

Гонения на приверженцев старой веры и старых обрядов начались в царствование Алексея Михайловича, названного Тишайшим, во времена патриаршества Никона (1652-1666 гг.) и продолжались вплоть до наших дней. Лишь в последние годы начался поворот к веротерпимости.

Менялись цари, менялись власти и режимы, а репрессии против ревнителей старой веры и древнего благочестия не прекращались: они или усиливались, что происходило в царствование Софьи, Петра I, Анны Иоанновны (бироновщина), Павла I, Николая I, в советское время или несколько затухали, ослабевали при Екатерине II, Александре I, Александре III, Николае II.

Как отколовшуюся непокорную часть народа староверов объявили вне закона, лишили всех прав и преследовали за веру.

Между тем жизнь преследуемых церковными и государственными властями шла своим чередом. Староверы, где бы они ни поселились, возводили новые дома, поднимали целину, раскорчевывая леса, осушая болота, осваивали пустыни, таежные дебри и даже районы вечной мерзлоты.

Правительство Екатерины II усмотрело в старообрядцах прекрасных колонистов, которые смогут производить хлеб и другие сельскохозяйственные продукты там, где их не хватает. Будучи исконными земледельцами, они обладали такими чертами, как предприимчивость, трудолюбие, были отличными общинниками, да и на западных границах без них было бы спокойнее. Поэтому возложить на них дела русской земледельческой культуры казалось просто необходимым.

Из Верхотурья потянулись в неведомую Сибирь по старому Московскому тракту подводы, сани, повозки, телеги, груженные самым необходимым домашним скарбом, стариками, больными да малыми детьми. Младенцев везли в берестяных люльках, подводы конвоировали солдаты и казаки. Путь лежал через Байкал-море, куда были направлены беглые старообрядцы из пределов Заднепровья. Природа Забайкалья всегда вызывала восхищение у путешественников. Тут можно было обнаружить ландшафты разных частей света. Виды донских степей чередовались с видами горной Швейцарии, с альпийскими лугами. Чистые реки, аршаны с целебной водой, стада коз, табуны лошадей – все было в этих местах в достатке.

Но хлебопашество в Забайкалье до середины XVIII века развивалось очень медленно и не везде успешно. Отдельные островки русского земледелия не обеспечивали потребности населения в хлебе. А количество крестьян, казаков, служилых и промышленных из года в год возрастало. И надо отметить, что с появлением русских людей в Забайкалье, к многоликости природной среды, к чересполосице местных природных ландшафтов прибавилось и разнообразие этнических культур, усилилась антропологическая и этнографическая пестрота в крае, появлялись новые селения, пополнялись вновь поселяемыми людьми старые деревни и слободы, а вокруг них земля принимала обихоженный вид. Тщательно обработанные огороды, полосы пашен и сенокосов занимали все большее пространство. Две цивилизации бок о бок начали жить в крае: скотоводческая и земледельческая. Началось их взаимное влияние, культурный обмен, усилилась торговля. Все это положительно сказалось на развитии производительных сил в Забайкалье.

Особый колорит, пестроту и яркость в этнографическую картину Забайкалья внесли поселенные здесь староверы, выведенные из польских пределов. С их водворением началось более интенсивное освоение девственных мест этого края. Приведенные сюда в значительном числе (около 5 тыс. человек) старообрядцы, обладая большим сельскохозяйственным опытом, крепкой общинной сплоченностью и поразительным трудолюбием, уже через короткое время заслужили достойное признание лучших земледельцев края. Они «камень сделали плодородным», – отозвался о них Иркутский губернатор Трескин.

О староверах Забайкалья, со временем получивших здесь название «семейские», написаны десятки статей и книг. Но о том, когда, в каком количестве и откуда они были сосланы в Забайкалье, – известно было немного. Сами они к настоящему времени сохранили в памяти воспоминание, что их предки были переселены из Польши при царице Екатерине II. А из каких мест выведены – почти никто не помнит. Прежде в сельских общинах велись летописи о значительных событиях в жизни старообрядцев Забайкалья, но эти записи почти все куда-то исчезли. Так, по преданию, летопись из с. Бичура в 1922 г. была вывезена в Гусиноозерск. Таким же образом были утрачены записи и летописи и из других сел. Прежде на корочках старопечатных книг, привезенных с большим трудом из мест выселения, тоже имелись записи о том, откуда пришли в то или иное село. И такие книги хранились вплоть до недавнего времени. Бывало, местный грамотей раскроет такой фолиант, часто напечатанный от руки и бережно переплетенный в телячью, добротно выделанную кожу, и узрит о деяниях предков, об их перемещениях по российским и иным просторам. Теперь тех книг почти не осталось у потомков староверов, имеются книги только поздних изданий. Старые рукописные и печатные книги дониконианского времени, которые так ценились староверами, в большинстве своем уничтожены во время репрессий 20-30-х гг. или позже по невежеству, иные же закопаны в могилы с их владельцами, другие попали в нечистые руки скупщиков, какая-то часть оказалась в руках специалистов-археологов, собиравших редкие старые книги в специальных экспедициях.

Вплоть до недавнего времени в науке бытовало мнение, что старообрядцы Забайкалья – это выведенцы из Стародубских и Ветковских слобод бывших Черниговской и Могилевской губерний. Но в свете новых материалов, найденных в архивах страны, это мнение верно лишь отчасти.

В последние три десятилетия по истории староверов-семейских в архивах разных городов России (Москва, Санкт-Петербург, Иркутск, Улан-Удэ) обнаружен ряд важных документов, которые позволили освятить многие некогда темные страницы истории этой этнографической группы. Большую работу в этом плане проделала этнограф А.А. Лебедева. Она опубликовала несколько ценных статей, посвященных русскому населению Забайкалья, в которых много уделено внимания и семейским. Поиски семейской старины в архивах страны начал еще в 50-е годы М.М. Шмулевич. Им опубликовано около 20 статей. Его основной труд «Очерки истории Западного Забайкалья» (XVII - середина XIX в.) был издан в Новосибирске в 1985 г. Очень ценный документ – Ведомость-доношение генерал-майора П. Ивашева, подготовленные для императрицы Екатерины II, собранные в 1768 году, обнаружил Н.Н. Покровский.

В этой «Ведомости…» показано «сколько выведенных из Польши российских беглых людей… в Сибирь отправлено было, где они поселены и в каком количестве». По Селенгинскому ведомству материалы прислал «генерал-майор кавалер Якобий» – бывший тогда главой селенгинской администрации.

Значительное число документов найдено В.Ф. Лобановым из Хабаровска, на основе их им написана и защищена кандидатская диссертация «Старообрядческие общины Забайкалья и самодержавие в первой половине XIX в.». Опубликованы статьи, в частности, посвященные старообрядческим волнениям в Забайкалье в 40-е годы XIX века. Ф.Ф. Болоневым впервые найден документ «Росписи Тарбагатайской Зосимо-Саватиевской церкви прихожанам разных селений» (начат в 1746 г. – окончен в 1779 г.), в котором обнаружены подробные списки «новопоселенных ис поляков с их семейством» по деревням: в Тарбагатайской слободе, в Куйтунской, Куналейской, Десятниковой, Бурнашевской.

В чем ценность найденного документа? Известно, что исповедная роспись – своеобразная перепись людей православного вероисповедания, «обретающихся при оной церкви». Велась она посемейно, ежегодно учитывая прихожан всех сословий от мала до велика. Исповедь являлась одним из способов политической слежки за умами и настроением людей, церковнослужители обязывались доносить властям обо всех инакомыслящих.

В Государственном архиве Иркутской области, в фонде Иркутской духовной консистории историком из г. Красноярска Г.Ф. Быконей обнаружен комплекс уникальных документов, относящихся к 1784-1806 гг. Он формально был связан с просьбой старообрядцев о разрешении им построить церковь в одном из сел или в д. Большой Канулей или в с. Шаралдай. Первоначальный документ имеет название: «Дело по просьбе старообрядцев Верхнеудинского округа о постройке своей церкви и богослужения в ней по старопечатным книгам». Декабря 11 дня 1794 г. посельщики Тарбагатайского, Мухоршибирского, Усколуцкого, Урлуцкого и Архангельского ведомств обратились к генерал-майору Лариону Тимофеевичу с вышеназванной просьбой. Документ подали выбранные от посельщиков крестьяне Феофан Черных из с. Шаралдай и Ануфрий Горбатых из с. Большой Куналей. Доверенные лица о своих единоверцах сообщили, что «они родились и выросли между старообрядцами, а переведены и поселены назад тому лет тридцать по означенным местам числом до 5 (пяти) тысяч человек».

Нужно знать их «великое усердие верить и жить», их глубокую и страстную приверженность к церковной духовной обрядности, чтобы понять умонастроение старообрядцев, оставшихся в Забайкалье без церкви и без священника, без которых они «боятся погубить свое потомство», боятся духовного обнищания и нравственного падения – вот почему так настойчиво просят сооружения церкви в их селах и добиваются права иметь у себя наставника и пастыря.

В декабре того же года Иркутское духовное начальство затребовало от поселенных староверов сведения. Старообрядцы всех селений должны были ответить на пятнадцать пунктов. Вот основные из этих пунктов: «1) Когда они приведены; 2) В какие места приселены; 3) Когда приселены были, все ли они в то время были старообрядцами или не все; 4) Из рожденных из них самих не пришлись какие в правоверие; 5) Из правоверия здешние не перевились к ним в старообрядчество; 6) Сколько селений их; 7) Каждое как называется именно; 8) Где точно каждое находится; 9) сколько их мужеска и женска пола; 10) Живут между правоверными или особо». Требовалось на все пункты взять «достоверные письменные объяснения» и доставить их святейшему правительствующему Синоду.

В 1785 г. крестьяне-старообрядцы всех 30 селений, где они были поселены, представили в Иркутскую духовную консерваторию уникальные в своем роде данные. Эти документы – яркие свидетельства преданности их старой вере и отражение их нравственных исканий. Ответы староверов отличаются полнотой и обстоятельностью, они значительно шире тех вопросов, поставленных перед ними в 15-ти пунктах. Особый интерес представляют дополнительные сведения, касающиеся прежних мест их проживания, откуда их вывели царские войска.

Обнаруженные документы свидетельствуют о некоторых сторонах внутренней жизни раскольников конца XVIII – начала XIX вв. Они не теряли связи с прежними местами жительства. Из их прошений об открытии церкви видно, что забайкальские старообрядцы списались с Черниговской дикастерией и с ее ведома просили себе в старообрядческие священники «Черниговской губернии Лужковского погоста Дмитрия Алексеева да Митьковского посада Федора Иванова», а позже – некоего Петрова. Добиваясь открытия церкви, старообрядцы действовали довольно сплоченно и дружно. От своих обществ они выбрали двух доверенных лиц, собрав им на мирские нужды 800 рублей. В 1794 г. разрешение было получено, но дело застопорилось спорами о месте строительства церкви. Доверенные, нарушив «мирской приговор» об открытии Покровской церкви в д. Куналейской, где было «ветковское согласие», предложили свой религиозный центр – д. Шаралдайскую.

Важно отметить, что в момент поселения и спустя 30 лет после него старообрядцы не жили сугубо обособленно как от сибиряков-старожилов, так и от православных, переселенных вместе с ними из Польши. Так, в 1795 г. в 18 из 30 деревень старообрядцы жили вместе с православными или членами «федосеевского толка».

В Забайкалье староверы были поселены целыми семьями, в отличие от одиночных ссыльных, получили название «семейские», словом этноним произошел от слова «семья». Поселенные в основном в 1765-1768 гг. в Забайкалье в количестве около пяти тыс. человек они выродились в людей крепкого телосложения, высокого роста, мужчины и особенно женщины отличаются истинно русской красотой, крепкими нравами и завидным здоровьем. Во многих работах разных авторов можно встретить отзывы о красоте семейских женщин, о силе и ловкости мужчин, о их хозяйственной хватке, о трудолюбии, о крепком укладе их быта и семейной жизни. Например, декабрист Андрей Розен, побывав в семейских селениях во время ссылки в Забайкалье в 1830 г., писал: «Избы и дома у них не только красивы углами, но и пирогами… а люди, а люди!.. Ну, право, все молодец к молодцу. Красавицы не хуже донских – рослые, белолицые, румяные… Все у них… показывало довольство, порядок, трудолюбие».

На новых местах эти дюжие люди, имея крепкие семьи, отличающиеся особой любовью к земле и неистощимым трудолюбием, проявили себя самым лучшим образом. Эти их достоинства имели первостепенное значение в освоении новых земель в Сибири и на Дальнем Востоке. К середине XIX века семейские освоили все близлежащие земли, отведенные им. Население старообрядческих сел стремительно росло. За 70 лет жизни за Байкалом оно увеличилось более чем в 4 раза. По четвертой ревизии (1782 г.) староверов-мужчин, ссыльных и вывезенных из Польши, было 2328 человек, а душ обоего пола примерно 4400 человек. В 1850 г. их насчитывалось уже 17880 человек, в 1853 г. – 17827 душ обоего пола. Они проживали в основном в четырех волостях Верхнеудинского округа Тарбагатайской, Мухоршибирской, Куналейской (ныне Бичурский район республики Бурятия) и Урлукской. В Западном Забайкалье они составляли 80% от общегубернского числа староверов и 57% от всего числа проживающих на этой территории крестьян. В этом же регионе находилось 2/3 всех поселений Забайкалья.

В Забайкалье наиболее крупными старообрядческими селами были: Бичура, Большой Канулей, Куйтун, Тарбагатай, Хонхолой, Никольское. Их население составляло от 5 до 7 тыс. человек. Жителями Бичуры впоследствии были основаны и заселены следующие деревни: Мотня (Черемушки), Новосретенка, Покровка, Алташей, или Петропавловка и другие. Все они ныне находятся в Бичурском районе Бурятии. Жители большого Куналея основали и заселили села Вознесеновку, или Куналейский поселок на Селенге, частично Гашей в Мухоршибирском районе; куйтунцы основали Саратовку (Куйтунский поселок) на Селенге по Бичурскому тракту, Николаевский поселок (Спиртзавод), а в самом начале поселение за Байкалом, Новую Брянь в Заиграевском районе Бурятии и др. Жителями Тарбагатая заселены Кордон на Селенге, с. Ягодное в Селенгинском районе. Переселенцы из этих же сел основали и заселили ряд деревень и селений в Читинской области (Беклемешево, Баду), а также основали ряд поселений на Амуре и в Приморье.

Несомненно, что семейские за 240 лет своего проживания в Забайкалье внесли свой весомый вклад в развитие хозяйства и культуры этого региона.