С. Ундинское (чит. окр.)
Въ концѣ прошлаго 1883 года наше ощество постановило приговоръ о недозволенiи открывать въ текущемъ году въ Ундѣ питейныхъ заведенiй. Но что значитъ какой нибудь приговоръ въ сравненiи съ убѣдительною аргументацiею кабатчиковъ! «Пить – ловко доказывали они мiру – умереть и не пить – умереть. Такъ ужъ лучше, братцы, по нашему пить – умереть», и при этомъ выставили мiру нѣсколько ведерокъ водки. «Безумная радость» сдѣлала свое дѣло: въ январѣ мѣсяцѣ въ нашемъ селѣ, словно по мановенiю волшебника, выросло сразу четыре питейныхъ заведенiя, и началось пьянство пуще и злѣе прежняго!

Улятуйцы же зарокъ не пить держатъ свято – у нихъ до сихъ поръ въ цѣлой станицѣ нѣетъ ни одного кабака. Интересно знать, сколько мы пропьемъ въ годъ трудовыхъ денегъ? У насъ, ундинцевъ, какъ сказано, 4 питейныхъ заведенiя, а въ ст. Новотроицкой (о-бокъ съ нами), гдѣ мужеска населенiя съ малолѣтними дѣтьми насчитывается около 2500 душъ, двѣнадцать заведенiй; всего, значитъ, 16 кабаковъ. Каждый кабакъ продаетъ ежегодно водки не менѣе 400 ведеръ; ведро же водки стоитъ 9 руб.; слѣдовательно въ годъ мы пропьемъ на винѣ не менѣе 60 т. руб.
Цифра внушительная; на эту сумму можно было бы содержать безбѣдно десятокъ школъ, а таковыхъ-то къ сожалѣнiю, въ нашихъ палестинахъ и не имѣется, если не считать номинально существующей новотроицкой школы, въ которой до сихъ поръ не обучено грамотѣ ни одного мальчика, не говоря уже о дѣвочкахъ. Мы, казаки, еще не сознали нужды въ просвѣщенiи, свѣтъ рѣжетъ намъ глаха, и потому мы обдѣлываемъ свои дѣлишки въ потемкахъ. Ни одной книжки вы не встрѣтите у насъ, ни одной газеты мы не выписываемъ, а между тѣмъ число жителей въ двухъ смежныхъ селенiяхъ простирается слишкомъ за 5,000 душъ. Кабакъ – вотъ наша школа; въ ней мы рѣшаемъ всѣ общественныя и семейныя дѣла и пропиваемъ остатки еще уцѣлѣвшей совѣсти.
За вино насъ можетъ купить любой проходимецъ. Примѣр на-лицо. Нынѣшнею осенью у насъ происходилъ наемъ волостного писаря. Лицъ, желающихъ занять эту должность, явилось къ намъ много; одинъ изъ нихъ просилъ въ годъ жалованья 1,100 р., другой соглашался даже служить за 1,000 р., но они поскупились – водки не поставили, и мiръ забраковалъ ихъ; проваливай, молъ, выжиги, безъ васъ обойдемся!
И дѣйствительно обошлись: на должность писаря пригласили нѣкоего Н. К-ва, который поставилъ мiру 10 ведеръ водки и на закуску н ѣсколько сотъ свѣжепосольныхъ омулей. «Душа человѣкъ», – рѣшили наши головотяпы про Н. К-ва, и въ видѣ признательности, назначили ему жалованья въ годъ не 1,000 р., какъ было выпрошено съ нихъ раньше, а 1,600 р. Каково?! О томъ, что такое въ нашихъ медвѣжьихъ углахъ писаря, я надѣюсь побесѣдовать съ читателемъ въ другой разъ.

Увлекательные слухи идутъ у насъ теперь на счетъ новой Калифорнiи – золотыхъ прiисковъ на китайской границѣ: лоткомъ, говорятъ, одинъ человекъ намываетъ по пуду въ день золота. Въ виду такихъ слуховъ, многiе изъ ундинцевъ спѣшатъ на эти прiиска, но съ чѣмъ они возвратятся оттуда, пока загадка. Не разорились бы, легковѣрные!

Урожай хлѣба въ этомъ году былъ не особенно хорошiй, но цѣны на хлѣбъ стоятъ здѣсь невысокiя: пудъ ржаной муки, съ доставкою въ Читу (300 верстъ) стоитъ здѣсь 1 р. 30 к., а пудъ овса 80 к. Плохо, – безденежье.